Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие - Страница 61

К оглавлению

61

В трилогии «Темные начала», особенно в первой ее части «Северное сияние» (1995), Филип Пулман, как и Толкин, продолжает классическую английскую литературную традицию. «К непосредственным предшественникам Пулмана в мире фэнтези относятся Клайв Льюис и Джоан Эйкен, но он также видит самого себя продолжателем гораздо более давней традиции английского радикализма, которая восходит к Милтону и Блейку». Творчество Пулмана прежде всего рассчитано как на подростковую, так и на более взрослую аудиторию (что, впрочем, характерно для многих английских произведений для детей). Как сказал в интервью сам Филип Пулман: «Я знаю, кто мои читатели, и некоторые из них – взрослые». Впрочем, и Толкина читают (и играют в него) не только дети.

Пулман создает собственный мир, как бы параллельную вселенную, в которой свои законы, свой Оксфорд, свое Северное сияние, своя Церковь, которая правит миром. Однако и у Пулмана можно проследить тот же стержневой сюжет: в начале романа главная героиня Лира считает себя сиротой, но, в конце концов выясняется, что она прекрасно знает своих родителей, и отца, и мать. Беда в том, что мать, по сути, оказывается мачехой, использует дочь в своих целях и отнюдь не желает ей добра. Да и отец, притворяющийся дядей, тоже не помощник в той борьбе, в которую вовлечена Лира. Мир Пулмана настолько сложен, что очень трудно разобраться, кто твой друг, а кто – враг.

Как отмечает Мария Николаева, уникальность Лиры приводит к тому, что читатель смотрит на мир ее глазами и воспринимает ее как положительную героиню. «Не удивительно, что Лире отведена особая роль: она единственная, кто может разобраться в показаниях алетиометра, магического прибора, открывающего правду». У нее есть определенная функция в этом мире, которой она удостоилась именно потому, что она – сирота, способная спасти мир. Во второй и третьей частях трилогии «Чудесный нож» (1997) и «Янтарный телескоп» (2000) тема спасения мира продолжает свое развитие, и в истории читатель встречает еще немало сирот и полусирот (например, не знающего своего отца Уилла Парри, который принадлежит нашему, обыденному миру).

Четыре романа о Салли Локхард, начинающиеся книгой «Рубин во мгле» (1985), тоже изобилуют сиротами. И даже в куда более простой сказочной повести Филипа Пулмана «Чучело и его слуга» (2004) фигурирует сирота, слуга Чучела, мальчик Джек. Чучело и Джек спасают не целый мир, а всего – навсего маленький мирок Долины Ручьев и чем – то неуловимо напоминают Дон Кихота и его верного Санчо Пансу.

Толкин и вслед за ним Пулман используют образ сироты – спасителя, пришедший из глубины веков, о котором мы уже говорили ранее. И конечно же, Джоан Ролинг доводит этот образ до логического совершенства в истории Гарри Поттера – но об этом позже.

Тему спасения мира подхватывает другой американский роман для подростков. У Рика Риордана в его серии о Перси Джексоне, открывающейся романом «Перси Джексон и похититель молний» (2005), герой, считающий, что у него нет отца, оказывается сыном бога Посейдона. Однако его отец являет себя совсем не сразу, и Перси (вернее, Персей), сражаясь с богами и полубогами, снова и снова становится надеждой и спасителем мира. Прелесть этой истории в том, что «олимпийские боги на самом деле живут в современной Америке, их судьба – жить, пока живет западная цивилизация, и причем там, где ее пламя горит особенно ярко. <…> Таким образом, Олимп оказывается на вершине Эмпайр – стейт – билдинг».

Полуфантастическое, полуантиутопическое произведение Трентона Ли Стюарта «Тайное общество мистера Бенедикта» (2007) – еще одна вариация на тему того, как дети призваны спасти мир и избавить его от страшного злодея. Для этой цели таинственный мистер Бенедикт набирает команду помощников, состоящую из трех сирот и одного мальчика, сбежавшего из дома. Рейни, Кейт, Стики и Констанс – только такая команда способна справиться с невероятно сложной задачей: им предстоит проникнуть в стан врага и разрушить его империю изнутри. Задача выполнена, и обе девочки к тому же обретают отцов. Кейт узнает, кто на самом деле ее отец, а Констанс удочеряет сам мистер Бенедикт. Собственно говоря, она уже третья сирота, удочеренная мистером Бенедиктом. И во второй книге «Спецкоманда мистера Бенедикта» (2008) детям приходится спасать самого мистера Бенедикта, похищенного коварным братом – близнецом.

Фэнтези как жанр, безусловно, располагает к использованию сирот в качестве спасителей – если не мира, то по крайней мере небольшого мирка, придуманного автором. Приведу еще один пример. В книге «Изумрудный атлас» (2011) Джон Стивенс с первой страницы лишает Кейт, Майкла и Эмму родителей и отправляет трех сирот в долгое путешествие по детским домам. В конце концов они оказываются в «Приюте для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Аллана По» (изумительное название), но и там им долго не удержаться. Оттуда одна дорога – к таинственному Кембриджскому водопаду, где детей ждут невероятные приключения и путешествия во времени, встречи с гномами, колдунами и злыми ведьмами. Их задача – ни много ни мало изменить будущее, чтобы спасти жителей маленького городка. Может быть, таким образом им удастся узнать что – нибудь о своей семье или даже отыскать родителей, которых они не видели десять лет. Но об этом – уже в одном из продолжений книги.

Глава 42
Светлое будущее?

Детство было единственной реальностью, которой я доверял.

Манук Жажоян. Парижский сплин

Утопический роман, появившийся в шестнадцатом веке, к веку двадцатому приобрел явную форму антиутопии. Этот жанр долго считался неподходящим для детей – слишком уж мрачно получается. Но одному роману удалось пробить брешь в этой стене, и в наши дни антиутопия для детей и подростков превратилась в весьма популярный жанр, который к тому же легко экранизируется.

61