Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие - Страница 25

К оглавлению

25

Каверин не страдает шпиономанией, хотя злодеев и подхалимов, вроде Николая Антоновича и Ромашки, в романе полно, и они тоже в конце получают заслуженное наказание. Отличие (и привлекательность) «Двух капитанов» в сравнении с другими советскими «сиротскими» нарративами именно в том, что эта книга сохраняет хоть и неявную, но связь со сказкой. Недаром Каверин позже напишет свои собственные сказки, где обыденная жизнь аптеки и пекарни прекрасно сочетается с превращениями девочек в сорок, а снегурочек в девочек. Дженнилииза Салминен относит Каверина к числу тех писателей, которые в 1960–х и 1970–х годах включают фантазию в свои произведения. Неуловимый аромат фантазии чувствуется и в «Двух капитанах», особенно в начале книги. М. А. Литовская подчеркивает, что в романе «в изобилии присутствуют тайны и случайные совпадения, происки предприимчивых негодяев, опасности, которых удается избежать только в результате счастливого стечения обстоятельств, неожиданные препятствия, возникающие на пути героев». Все это признаки авантюрного романа, но вместе с тем и сказки, где история – достаточно немотивированно, на одном упорстве – достигает благополучной развязки.

Тема сиротства переплетается в книге с темой побега из дома: сначала Саня хочет бежать от отчима, потом от «перспективы оказаться в детдоме». Однако в конце концов он все же попадает в детдом, и снова, как в «Республике Шкид», детдом оказывается правильным местом для жизни, круглый сирота – детдомовец Саня счастливее, чем лишившаяся отца Катя, живущая в родном доме. Интересно, что внутри романа о сироте (вернее, о нескольких сиротах) есть вставная история с пьесой – трагедией «Час настал» – о приемыше, в которой он «благородный герой и положительный тип».

Популярность «Двух капитанов» выдержала, по всей видимости, проверку временем. Еще одно прочтение темы, на это раз более современное, предложено в мюзикле «Норд – Ост» (2001). «Зрители “Норд – Оста”, поставленного по роману, волнуются не меньше, чем советские подростки: встретятся – не встретятся герои, разоблачат – не разоблачат злодея, найдут – не найдут полярную экспедицию. Такая “выносливость” текста не может не удивлять». Однако в мюзикле сиротство Сани не играет такой уж значительной роли. И, говоря об этом мюзикле, невозможно не вспомнить о трагической реальности террористического акта на Дубровке, произошедшего во время спектакля «Норд – Ост», которая переплелась с трагическими событиями романа «Два капитана».

Глава 14
А завтра была война

Я – найденыш.

Гектор Мало. Без семьи

Как революция и Гражданская война, Отечественная война, конечно, привела к тому, что огромное число детей потеряли родителей – отцов на фронте, матерей в тылу – или просто потерялись в неразберихе бомбежек и эвакуации. Тема сиротства немедленно, в каких – то случаях прямо во время войны, возродилась в советской литературе. Одним из первых появился «Сын полка» Валентина Катаева (повесть была написана в 1944 году и издана уже в 1945–м). Герой «Сына полка» Ваня Солнцев, оставшись сиротой, попадает в батарею капитана Енакиева, потерявшего всю свою семью, и тот становится мальчику названым отцом. Но ненадолго: капитан погибает в бою, перед смертью успев распорядиться судьбой мальчика – Ваня попадает в военное училище. Как очевидно из последней сцены, теперь в его судьбе примет участие седой, заслуженный генерал. Сходным образом в рассказе Михаила Шолохова «Судьба человека» (1956–1957) шофер Андрей Соколов, тоже потерявший в войну всех родных, встречает мальчика – сироту Ваню и называется его отцом. Более примечательной, чем сам рассказ, стала его экранизация Сергеем Бондарчуком в 1959 году. Тема встречи двух осиротевших людей, когда, в сущности, не ясно, кто из них помог кому, – стержневая и для Катаева, и для Шолохова. Имя главного героя – Иван – выбрано ими не случайно, это самое типичное русское имя символизирует всех военных сирот.

Я избавлю и себя, и читателей от обсуждения бесконечной плеяды других – удивительно бесталанных – советских романов, в которых фигурируют военные сироты, усыновляемые целым полком или половиной завода, коллективными «волшебными помощниками по – советски». Понятно, что две революции и три войны остро ставили проблему сиротства перед советским обществом, однако, как и во многих других случаях, советская литература и социалистический реализм в данном случае довольно слабо отражают действительность. Как уже было сказано, представление о том, что коллектив может легко заменить собой семью, просуществовало долго. В каком – то смысле любой подросток (реальный или герой детской книжки) становился в этих условиях «социальным сиротой» при живых родителях. Авторам этих книг было совершенно ясно, что государство сможет позаботиться о ребенке лучше любой семьи.

Бесплодное занятие – пытаться описать это море бездарной литературы; ограничусь лишь одним, наиболее известным, романом «Сирота» Николая Дубова (1955). Его герой, Лешка, тоже относится к военному поколению сирот, отец погиб на фронте, мать умерла. В целом, если ранняя советская литература для детей героем своим избрала беспризорника, то «из послевоенной литературы беспризорники исчезли (хотя в послевоенные годы их было в стране ничуть не меньше, чем в эпоху нэпа), уступив место куда более симпатичному персонажу – сироте». Лешка, сбежав от крайне неприятных и нечестных родственников, попадает в детдом, где все происходит в лучших традициях советского коллективного воспитания: школа, дружба, борьба с хулиганами, мечты о морях и океанах. Тяжеловесный социалистический реализм повествования растянут на триста с лишним страниц; и, как сказано в аннотации, роман полон «хороших советских людей».

25